Category: музыка
Category was added automatically. Read all entries about "музыка".
Летние фрески и "Осень одинокого"


В жизни природы - как в музыкальном произведении - идет борьба или взаимодополнение тех или иных линий, но ярко выраженных не в музыкальном тоне, но в цвете. Впрочем, и в музыкальном тоне также - для умеющих слушать.
Самый главный цвет весной и летом - голубой (в оттенках от синего до бирюзового), конфронтирующий с зеленым. Этот цвет, неопределенный ранней весной, с примесью белого и тяжелого серого, постепенно набирает силу, крепнет и обрушивается с неба оглушающим звоном в летнюю пору вЕдра, торжествуя победу над зеленым, в котором уже проскальзывают старческие нотки желтого и скрипучего серого. Недовольный ("скрип-скрип"), зеленый цвет отступает, а царственный голубой готовит мир к тихому осеннему покою, который вне категории немощного увядания, но на пути божественного просветления.
... И снова гнезда звезд из рыхлой черни
На землю пустят птиц в покой холодных комнат,
И голубым глазам прискорбный ангел
Любовь - напиток бережный подарит...
Георг Тракль "Осень одинокого"
"Kusagauma" и солнцевы девы
Эти строчки из стихотворения Хуго Балля "Karawane" в моем случае подсказывают следующие ассоциации: по нестрашному прозрачному осеннему лесу, наполненному звоном обнажившихся ветвей, движется человек, время от времени спотыкаясь. Все-таки это живой лес, а не асфальтовое шоссе, хотя бы и проселочная дорога. Спотыкается, останавливается, глаза поднимает, удивляется и... дальше! Blago bung, blago bung...
"Если вы находитесь в роще, вы видите дубы, сосны, ели... Сосны с холодным темным синеватым отливом, красная радость еловых шишек, голубое серебро березовой чащи там, вдали... Но все это разнообразие листвы, стволов, веток создано горстью почти неотличимых друг от друга зерен. Весь лес в будущем - поместится у вас на ладони. Словотворчество учит, что все разнообразие слова исходит от основных звуков азбуки, заменяющих семена слова. Из этих исходных точек строится слово, и новый сеятель языков может просто наполнить ладонь 28 звуками азбуки, зернами языка. Если у вас есть водород и кислород, вы можете заполнить водой сухое дно моря и пустые русла рек". (В. Хлебников "Словотворчество")



"kusagauma" и солнцевы девы

Хуго Балль "Караван"
ЧАРОДЕЙСКАЯ ПЕСНЯ РУСАЛОК
ШИВДА ВИНЗА КАЛАНДА МИНОГАМА!
ИЙДА ИЙДА ЯКУТАЛИМА БАТАМА!
НУФФАША ЗИНЗАМА ОХУТО МИ!
КОПОЦО КОПОЦАМ КОПОЦАМА!
ЯБУДАЛА ВИКГАЗА МЕЙДА!
ИО ИА ИО ИА ЦОЛК!
ИО ИА ПАЦЦО! ИО ИА ПИПАЦЦО!
ЗООКАТАМА ЗООСЦОМА НИКАМ НИКАМ ШОЛДА!
ПАЦ ПАЦ ПАЦ ПАЦ ПАЦ ПАЦ ПАЦ!
ПИНЦО ПИНЦО ПИНЦО ДЫНЗА!
ШОНО ПИНЦО ПИНЦО ДЫНЗА!
ШОНО ЧИХОДАМ ВИКГАЗА МЕЙДА!
БОЦОПО ХОНДЫРЕМО БОЦОПО ГАЛЕМО!
РУАХАНДО РЫНДО РЫНДО ГАЛЕМО!
ИО ИА О! ИО ИА ЦОЛК! ИО ИА ЦОЛК!
НИППУДА БОАЛТОМОН ГИТЛОВЕКА ШОЛДА!
КОФФУДАМО ШИРАФФО СЦОХАЛЕМО ШОЛДА!
ШОНО ШОНО ШОНО!
ПИНЦО ПИНЦО ПИНЦО!
ПЕСНЯ СОЛНЦЕВЫХ ДЕВ
Во всем доме - ГИЛЛА МАГАЛ - сидела солнцева дева.
Не терем златой - ШИНГАФА - искала дева,
Не богатырь могуч из Ноугорода подлетал,
Подлетал огненный змей - ЛИФ ЛИФ ЗАУЦАПА КАЛАПУДА.
А броня не медяна, не злата,
А ширинки на нем не жемчужены,
А шлем на нем не из красного уклада
А калена стрела не из дедовского ларца.
ПИЦАПО ФУКАДАЛИМО КОРОИТАЛИМО КАНАФО.
Полкан! Полкан! Разбей ты огненного змея,
Ты соблюди девичью красу солнцевой девы.
ВИХАДИМА ГИЛЛО МОГАЛ ДИРАФ.
Из-за Хвалынского моря летел огненный змей
По синему небу, во дальнюю деревушку,
Во терем к деве. Могуч богатырь.
ШИЯЛЛА ШИБУЛДА КОЧИЛЛА
БАРАЙЧИХО ДОЙЦОФО КИРАЙХА ДИНА.
Во малиновом саду камка волжская,
А на камке той лежит дева мертвая...
Заумное стихотворение немецкого поэта-дадаиста Хуго Балля "Karawane" вполне соотносится с приведенными здесь произведениями русского фольклора: чародейской песней русалок и песней солнцевых дев, исполняемой после похищения солнцевой девы огненным змеем. И в том и другом случае рождение смыслов происходит вне логики человеческого сознания. "Такие слова не принадлежат ни к какому языку, но в то же время что-то говорят, что-то неуловимое, но все-таки существующее... То, что в заклинаниях, заговорах заумный язык господствует и вытесняет разумный, доказывает, что у него особая власть над сознанием, особые права на жизнь наряду с разумным." (В. Хлебников "Заумный язык")
blago bung
blago bung
Эти строчки из стихотворения Хуго Балля "Karawane" в моем случае подсказывают следующие ассоциации: по нестрашному прозрачному осеннему лесу, наполненному звоном обнажившихся ветвей, движется человек, время от времени спотыкаясь. Все-таки это живой лес, а не асфальтовое шоссе, хотя бы и проселочная дорога. Спотыкается, останавливается, глаза поднимает, удивляется и... дальше! Blago bung, blago bung...
Хотя в соответствии с названием стихотворения ("Karawane") должны бы возникнуть другие ассоциации, вызванные образами пустынных песков. Но это и не важно! Конкретика и связанный с нею метафорический ряд мало заботит "заумных" поэтов. Главное в стихотворении "Karawane", например, - средствами звукописи воссоздать линию горизонтального движения. Кроме прочего, конечно. А в русских русалочьих чародейских песнях - спиралевидное центростремительное движение, цепко захватывающее очередную жертву русалок ("Шоно шоно шоно!/ Пинцо пинцо пинцо!").
И далее - все зависит от читателя, от его жизненного опыта, накапливающего впечатления, и от его фантазии, этими впечатлениями оперирующей. От читателя, выстраивающего свои собственные ассоциативно-метафорические замки. Или хижины.
"Если вы находитесь в роще, вы видите дубы, сосны, ели... Сосны с холодным темным синеватым отливом, красная радость еловых шишек, голубое серебро березовой чащи там, вдали...
Но все это разнообразие листвы, стволов, веток создано горстью почти неотличимых друг от друга зерен. Весь лес в будущем - поместится у вас на ладони. Словотворчество учит, что все разнообразие слова исходит от основных звуков азбуки, заменяющих семена слова. Из этих исходных точек строится слово, и новый сеятель языков может просто наполнить ладонь 28 звуками азбуки, зернами языка. Если у вас есть водород и кислород, вы можете заполнить водой сухое дно моря и пустые русла рек". (В. Хлебников "Словотворчество")
Впечатления канатоходца или неустойчивое равновесие
Василий Кандинский, размышляя в трактате "О духовном в искусстве" о природе цвета, его физическом и психическом воздействии на зрителя, а именно оранжевого и фиолетового (в ряду других цветов), подчеркивал, что в основе этих двух цветов лежит красный цвет, причем оранжевый возникает путем приближения красного цвета к человеку, а фиолетовый, "имеющий в себе склонность удаляться от человека, имеет красный цвет в удалении".
Эти два цвета (оранжевый и фиолетовый), "возникающие путем суммирования красного с желтым и синим, являются цветами малоустойчивого равновесия. Получаешь впечатления канатоходца, который должен быть настороже и все время балансировать на обе стороны".
"Где начинается оранжевый цвет и кончается желтый или красный? Где границы, строго отделяющие фиолетовый цвет от красного или синего?" - такими вопросами задается художник. Чтобы на них ответить, он подробно рассматривает свойства красного цвета, а также желтого и синего, в слиянии с красным обозначенными оранжевым и фиолетовым.
В трактате "О духовном в искусстве" Кандинский утверждал, что цвета активны и обладают собственным движением, а по характеру этих движений можно установить духовное действие красок. Так, "первое движение желтого цвета - устремление к человеку; оно может быть поднято до степени назойливости (при усилении интенсивности желтого цвета), а также и второе движение - перепрыгивание через границы, рассеивание силы в окружающее подобны свойствам каждой физической силы, которая бессознательно для себя бросается на предмет и бесцельно растекается во все стороны. С другой стороны, желтый цвет, если его рассматривать непосредственно (в какой-нибудь геометрической форме), беспокоит человека, колет, будоражит его и обнаруживает характер заключающегося в цвете насилия, которое в конце кнцов действует нахально и назойливо на душу... Интересно, что лимон желтого цвета (острая кислота) и канарейка желтая (пронзительное пение). Здесь проявляется особенная интенсивность тона. Это свойство желтого цвета, его большая склонность к более светлым тонам, может быть доведена до невыносимой для глаза и души силы и высоты. Звучание при этом повышении похоже на все громче становящийся звук высокой трубы или доведенный до верхних нот тон фанфары. Соответствие цветных и музыкальных тонов, разумеется, только относительное. Как скрипка может развивать очень различные тона, которые могут соответствовать различным краскам, так, например, обстоит и с желтым цветом, который может быть выражен в различных тонах разными инструментами. При указанных здесь параллелизмах следует представлять себе главным образом средне звучащий чистый тон краски, а в музыке средний тон, без видоизменения последнего вибрированием, глушителем и т.д. Желтый цвет - типично земной цвет. Желтый цвет не может быть доведен до большой глубины. При охлаждении синим он получает... болезненный оттенок. При сравнении с душевным состоянием человека его можно рассматривать как красочное изображение сумасшествия, не меланхолии или ипохондрии, а припадка бешенства, слепого безумия, буйного помешательства. Больной нападает на людей, разбивает все вокруг, расточает на все стороны свои физические силы, беспорядочно и безудержно расходует их, пока полностью не исчерпает их. Это похоже и на безумное расточение последних сил лета в яркой осенней листве, от которой взят успокаивающий синий цвет, поднимающийся к небу. Возникают краски бешеной силы, в которых совершенно отсутствует дар углубленности".
Какой цвет доминирует в оранжевом, определяя его движение, - желтый или красный? Чтобы это понять, Кандинский подробно исследует действие красного цвета, который, впрочем, интересен ему и сам по себе, безотносительно к оранжевому.
"Красный цвет, как мы его себе представляем, - безгранично характерно теплый цвет; внутренне он действует как очень живая, подвижная, беспокойная краска, которая, однако, не имеет легкомысленного характера разбрасывающегося во все стороны желтого цвета и, несмотря на всю энергию и интенсивность, производит определенное впечатление почти целеустремленной необъятной мощи. В этом кипении и горении главным образом внутри себя и очень мало вовне - наличествует так называемая мужская зрелость.
Но этот идеальный красный цвет может подвергаться в реальной действительности большим изменениям, отклонениям и различениям. В материальной форме красный цвет очень богат и разнообразен. Представьте себе только все тона от светлейших до самых темных: красный сатурн, киноварно-красный, английская красная, краплак! Этот цвет в достаточной мере обладает возможностью сохранять свой основной тон и в то же время производить впечатление характерно теплой или холодной краски. Конечно, каждая краска может быть теплой или холодной, но ни одна другая не дает такого сильного контраста, как красная.
Светлый теплый красный цвет (сатурн) имеет известное сходство со средне-желтым цветом (у него и в пигментации довольно много желтого) и вызывает ощущение силы, энергии, устремленности, решительности, радости, триумфа (шумного) и т.д. Музыкально он напоминает звучание фанфар с призвуком трубы, - это упорный, навязчивый, сильный тон. Красный цвет в среднем состоянии, как киноварь, приобретает постоянство острого чувства; он подобен равномерно пылающей страсти; это уверенная в себе сила, которую нелегко заглушить, но которую можно погасить синим, как раскаленное железо остужается водою. Этот красный цвет вообще не переносит ничего холодного и теряет при охлаждении в звучании и содержании...По сравнению с желтым цветом сатурн и киноварь по характеру сходны, но только устремленность к человеку значительно меньше. Этот красный цвет горит, но больше внутри себя: он почти совершенно лишен несколько безумного характера желтого цвета. Поэтому этот цвет пользуется, может быть, большей любовью, чем желтый. Им охотно и часто пользуются в примитивном народном орнаменте, а также и в национальных костюмах; в последнем случае он особенно красиво выглядит на вольном воздухе, как дополнительный к зеленому. Характер этого красного главным образом материальный и очень активный (если его взять отдельно) и так же, как желтый, не склонен к углублению. Этот красный цвет приобретает более глубокое звучание только при проникновении в более высокую среду..."
"Как всякая холодная краска, так и холодная красная (как, например, краплак) несет в себе очень большую возможность углубления, особенно при помощи лазури. Значительно меняется и характер: растет впечатление глубокого накала, но активный элемент постепенно совершенно исчезает. Но, с другой стороны, этот активный элемент не вполне отсутствует, как, например, в глубоком зеленом цвете; он оставляет после себя предчувствие, ожидание нового энергичного воспламенения, напоминая что-то ушедшее в самое себя, но остающееся настороже и таящее или таившее в себе скрытую способность к дикому прыжку. В этом также и большое различие между ним и утемнением синего, ибо в красном, даже и в этом состоянии, все еще чувствуется некоторый элемент телесности. Этот цвет напоминает средние и низкие звуки виолончели, несущие элемент страстности. Когда холодный красный цвет светел, он приобретает еще больше телесности, но телесности чистой, и звучит как чистая юношеская радость... Этот образ можно легко передать музыкально чистым, ясным пением звуков скрипки".
Итак, Кандинский, рассмотрев подробно свойство и действия красного цвета, обращается к оранжевому, который есть результат усиления красного цвета родственным желтым. "Путем этой примеси внутреннее движение красного цвета начинает становиться движением излучения, излияния в окружающее. Но красный цвет, играющий большую роль в оранжевом, сохраняет для этой краски оттенок серьезности. Он похож на человека, убежденного в своих силах, и вызывает поэтому ощущение исключительного здоровья. Этот цвет звучит как средней величины церковный колокол, призывающий к молитве "Angelus", или же как сильный голос альта, как альтовая скрипка, поющая ларго".
Чародейская песня русалок
ИЙДА ИЙДА ЯКУТАЛИМА БАТАМА!
НУФФАША ЗИНЗАМА ОХУТО МИ!
КОПОЦО КОПОЦАМ КОПОЦАМА!
ЯБУДАЛА ВИКГАЗА МЕЙДА!

ИО ИА О-ИО ИА ЦОЛК!
ИО ИА ПАЦЦО! ИО ИА ПИПАЦЦО!
ЗООКАТАМА ЗООСЦОМА НИКАМ НИКАМ ШОЛДА!
ПАЦ ПАЦ ПАЦ ПАЦ ПАЦ ПАЦ ПАЦ!
ПИНЦО ПИНЦО ПИНЦО ДЫНЗА!
ШОНО ПИНЦО ПИНЦО ДЫНЗА!
ШОНО ЧИХОДАМ ВИКГАЗА МЕЙДА!
БОЦОПО ХОНДЫРЕМО БОЦОПО ГАЛЕМО!
РУАХАНДО РЫНДО РЫНДО ГАЛЕМО!
ИО ИА О! ИО ИА ЦОЛК! ИО ИА ЦОЛК!
НИППУДА БОАЛТОМОН ГИТЛОВЕКА ШОЛДА!
КОФФУДАМО ШИРАФФО СЦОХАЛЕМО ШОЛДА!
ШОНО ШОНО ШОНО!
ПИНЦО ПИНЦО ПИНЦО!
Поселяне, приписывая русалкам обаятельную силу над молодыми людьми, открыли тайну чародейской песни русалок, приводящей в усыпление. Но до сих пор еще люди (даже знающие всю подноготную) не умеют пользоваться этой песней!
Песня солнцевых дев
Во всем доме - ГИЛЛА МАГАЛ - сидела солнцева дева.
Не терем златой - ШИНГАФА - искала дева,
Не богатырь могуч из Ноугорода подлетал,
Подлетал огненный змей - ЛИФ ЛИФ ЗАУЦАПА КАЛАПУДА.
А броня не медяна, не злата,
А ширинки на нем не жемчужены,
А шлем на нем не из красного уклада
А калена стрела не из дедовского ларца.
ПИЦАПО ФУКАДАЛИМО КОРОИТАЛИМО КАНАФО.
Полкан! Полкан! Разбей ты огненного змея,
Ты соблюди девичью красу солнцевой девы.
ВИХАДИМА ГИЛЛО МОГАЛ ДИРАФ.
Из-за Хвалынского моря летел огненный змей
По синему небу, во дальнюю деревушку,
Во терем к деве. Могуч богатырь.
ШИЯЛЛА ШИБУЛДА КОЧИЛЛА
БАРАЙЧИХО ДОЙЦОФО КИРАЙХА ДИНА.
Во малиновом саду камка волжская,
А на камке той лежит дева мертвая...
Песня солнцевых дев исполняется после похищения солнцевой девы огненным змеем.
О некоторых принципах составления терминологического словаря
Основная цель отбора лексики в терминологический словарь состоит в том, чтобы создать прочную лексическую базу, которая должна обеспечить понимание максимального количества терминов при чтении оригинальной литературы по какой-либо специальности.
К отбору лексики терминологического характера должны быть предъявлены следующие требования: 1.стилистическая ограниченность; 2.семантическая ценность; 3.частотность; 4.словообразовательная ценность; 5.образцовость.
1. Согласно принципу стилистической ограниченности в терминологический словарь должны быть включены прежде всего понятия, характерные для любого научного текста и употребляемые в данной терминологической системе, напр.: die Einleitung, die Betrachtungsweise, die Gestaltung, die Mannigfaltigkeit, die Abhängigkeit. А также - узкоспециальные термины, характерные для данной терминологической системы, напр.: der Kreislauf, der Stoffwechsel, die Rückbildung.
2. Согласно принципу семантической ценности в терминологический словарь должны отбираться главным образом термины, обозначающие основные родовые понятия, наиболее важные в данной области знаний, напр.:
die Säugetiere, Ringelwürmer, Knochenfische, Knorpelfische, Lurche, Rinder.
3. При отборе терминологической лексики принцип частотности является объективным показателем употребляемости термина и, следовательно, его важности для обозначения понятий в данной области знаний. Согласно этому принципу термины, обладающие высокой частотностью, подлежат первоочередному включению в терминологический словарь, напр., из орнитологии: die Brut, die Brutzahl, die Hauptbrutzahl, das Gelege,
der Wandertrieb, das Vogelrevier.
4. Принцип словообразовательной ценности имеет большое особенно значение для отбора терминологической лексики, подавляющее большинство которой составляют сложные и производные термины. Нужно исходить из большой словообразовательной возможности терминов. Так, термин"die Zucht" входит в состав большого количества терминов, напр.: die Tierzucht, Pferdezucht, Vögelzucht, Auslesezucht.
В качестве терминологического элемента могут употребляться не только термины, но и общеупотребительные
слова ("der Platz"). При этом общеупотребительная лексика, сочетаясь с термином, приобретает терминологическое значение ("der Mauserplatz").
Согласно этому принципу, при отборе терминологической лексики необходимо выделить первичные основы, служащие центром словообразовательных гнезд, которые, обладая высокой частотностью, выражают, как правило, основные, наиболее важные понятия в данной области науки, напр., "die Frucht": die Fruchtkapsel, der Fruchtknoten, das Fruchtgehäuse.
5. В словарь должны войти также термины, иллюстрирующие основные словообразовательные модели. Так, например, для иллюстрации аффиксальной модели с суффиксами -er, -ler в словарь следует включить термины:
die Hufer, Gliedfüßer, Deckflügler, Korbblütler, по аналогии с которыми может быть семантизирован целый ряд других терминов: die Paarhufer, Tausendfüßer, Hülsenfrüchtler, Zweiflügler, Ungleichflügler.
Таким образом, знание основных словообразовательных моделей необходимо для самостоятельной семантизации максимального количества терминов, на базе которых они образуются. Поэтому принцип словообразовательной ценности должен быть дополнен принципом образцовости.
Далее, отбору в словарь должны подлежать лишь такие производные и сложные термины, семантическая мотивированность которых затруднена, либо те, значение которых не вытекает из суммы значений отдельных, входящих в их состав компонентов, напр.: das Warmblut, das Nutztier, die Mehltaupilze, die Schmetterlingsblütler, die Strudelwürmer, die zweikeimblättrige Pflanze.
Согласно отрицательному критерию, в словарь не должны включаться прозрачные в семантическом отношении производные и сложные термины, о значении которых можно самостоятельно догадаться на основе знания семантики составляющих их первичных основ. В словарь не должны включаться интернациональные термины, сходные по буквенному составу и звучанию и совпадающие по значению с соответствующими русскими терминами, несмотря на то, что они соответствуют всем принципам отбора, напр.: das Reptil, die Rasse. В словарь должны включаться лишь те заимствованные термины, которые при сходном написании и звучании имеют различные значения.